Екатерина Богопольская
Бразильянка Кристиана Жатахи сегодня одно из самых знаковых имен во французском театре: открытая постановкой «Фрекен Жюли» три года тому назад, Жатахи не перестает удивлять. В прошлом сезоне она показала очень смелую адаптацию Чехова, между театром и кино, « What if They Went to Moscow» (А если бы они уехали в Москву?), в будущем году она приглашена на постановку в Comédie-Française. А в этом сезоне она – резидент Одеона-театра Европы и показывает новую экспериментальную работу «A floresta que anda»( Когда лес пойдет), на площадке театра «104». В программке заявлено, что это спектакль по «Макбету». На самом деле от шекспировской пьесы только название. Связного сюжета в этом спектакле тоже не предвидится. Вместо сюжета – иммерсивная инсталляция.
Театральная компания, созданная Жатахи в Рио, названа «Vértice de Teatro», что в переводе с португальского означает «вершина театра». «А вершина, к которой тяготеют все мои работы, – говорит режиссер, -это зритель». Во всех спектаклях, так или иначе, предусмотрен прямой контакт со зрителем. Здесь новый этап этого процесса. Публику приглашают в зал, где, параллельно расположены четыре видеоэкрана, на которых одновременно рассказываются четыре не связанных истории. Свидетельства 3 бразильцев и африканца, жертв политических репрессий, диктаторских режимов, наркомафии. Пока там идет речь о пытках и убийствах, зрителям предлагают напитки у стойки бара, и они непринужденно гуляют между инсталляцией, как на вернисаже или светском коктейле.
Изображение на экране далеко от классического документального свидетельства. Лиц не видно. Часто видеоряд -почти абстрактные картинки. Все идет одновременно, за всем уследить невозможно. Что-то непременно опускается. То есть мы можем сами выбирать, что именно нам фиксировать. У части зрителей – приемник с наушниками, и они участвуют в перформансе по указаниям режиссера (о чем не знают другие зрители). Кому-то предлагают окунуть руки в бокал с кровью, кто-то просто должен пить воду у стойки бара, пристально смотря в глаза бармену, кто-то открывает дамскую сумочку. А вот один из перформеров находит другую сумку, внутри которой пачка евро, измазанных кровью. Его задание – предлагать эти купюры другим зрителям, настаивая на том, что они- настоящие. Еще разделывают большую рыбу и тд. Среди зрителей в разных местах зала появляется актриса труппы, Джулия Бернат. Ее странные выходки – то она нарочито падает, то скользит по предварительно облитой водой стойки бара, как если бы пыталась окунуться в глубь басейна, совсем не понятны. Ловлю себя на мысли, что во всем этом не хватает драйва, мы лишь скользим по поверхности, не вникая в смысл, и к тому же громкая музыка мешает сосредоточиться.
Все эти разрозненные действия становятся понятны только во второй части: где-то через минут сорок (спектакль идет чуть больше часа) экраны начинают двигаться, и этот балет продолжается, пока они не выстраиваются в одну линию. Крупным планом мы видим людскую толпу, различаем лица, замеченные ранее, и тех, кто участвовал в перформансах. Ну, да, мы все становимся материалом фильма, нас снимали все это время. Причём стена за стойкой бара представляет из себя зеркало без амальгамы, и наша площадка оказывается зажата между двумя отражающимися экранами, словно мы становимся актерами для других зрителей. Закадровый голос рассказывает всевозможные ужасы современного мира, которые накладываются на наши изображения: аресты инакомыслящих, пытки, коррупция, исход мигрантов, дети, которые работают в шахтах, из которых американцы извлекают какой-то ценный метал, лежащий в основе всех наших смартфонов, африканские диктаторы,которые идут на все, чтобы продлить срок своего президентского правления и тд и тп. Впечатление очень сильное. Особенно впечатляет суперкрупный план разделывания рыбы, наложенный на текст от убийстве. В финале стена за баром становится прозрачной, и мы видим всю техническую команду и Кристиану, словно нам открывается зазеркалье, откуда она руководит церемониалом. Взмах рукой, и все останавливается, как по указке дирижера. К чему все это, скажете вы? А вот к чему. В заключение, после того, как нам рассказали о жестокости и несправедливости современного мироустройства, возвращаются к пьесе Шекспира. К пророчеству, о том, что Макбет, то бишь мировое зло, будет остановлен, «когда Бирнамский лес пойдет». И нам всем предлагается в общем-то стать тем самым лесом. Отсюда- название. Настоящим героем спектакля являются те, кто смотрят.