Юлия Полищук
С творчеством Димитриса я познакомилась прошлой осенью, когда попала на его постановку The Great Timer в Sadlers Theatre в Лондоне. Давно хотела увидеть ее своими глазами – знала, что Димитрис в 2004 был постановщиком олимпийских игр в Афинах и считается одним из самых интересных хореографов нового поколения.
Димитрис Папаиоанну
Мне казалось, что я знаю о многих коллаборациях в креативных индустриях, но после увиденного мое отношение к искусству изменилось. На сцене была не просто отличная хореография – это был свежий взгляд на искусство. Димитрису удалось объединить танец, музыку, перформанс и визуальное искусство, при этом любопытно, что в спектакле вообще отсутствует текст, то есть литературная основа – Димитрис, художник по образованию, часто отталкивается не от литературы, а от произведений искусства.
После спектакля я попала на его public talk – и многое стало понятно. Димитрис начинал как автор комиксов, иллюстратор. Хореографом стал случайно: в 19 лет, будучи студентом Школы изобразительных искусств в Афинах, познакомился с балериной. В тот же год он побывал на гастролях театра культового немецкого хореографа Пины Бауш. Впервые он увидел их знаменитый спектакль “Кафе Мюллер”. Димитрис говорит, что плакал от начала до конца спектакля. Это был переломный момент – так Пина Бауш стала его главным «учителем». Ну, а в 2000 году они познакомились лично. “Меньше всего я интересуюсь тем, как люди двигаются. Меня интересует, что ими движет,” – знаменитая цитата Пины Бауш, которая во многом обьясняет ее стиль.
Сцены из балета Since she
Бауш стала самым радикальным именем в хореографии 20 века, а ее Dance Theatre и сегодня, после ее смерти, остается ключевым танцевальным театром в мире. У Бауш и Димитриса много общего – например, на танец, который они сочиняют, очень влияет их окружение. Димитрис, вырос в Афинах, среди греческих скульптур. Он постоянно использует их как референс в своих постановках – в его спектаклях много обнаженного тела. Пина же через пластику танца создает взаимодействие между телом и реальным миром. Они оба не используют никакой речи/текста в постановках, только движение и музыка.
10 лет назад Пина умерла, и ее театр, который базируется в немецком городе Вупперталь, продолжал показывать исключительно ее постановки. Спустя 10 лет и впервые за всю историю работы труппа пригласила хореографа извне, чтобы он поставил новый балет. Им стал Димитрис Папаиоанну. Это исторический момент для театра Пины еще и потому, что приглашенным режиссером стал мужчина.
Его балет Since she ("С тех пор, как...") – одна из самых обсуждаемых премьер этого сезона. Премьера прошла в Афинах в конце 2018 года, а в 2019 спектакль отправился на гастроли. В феврале я попала на него в Лондоне, а уже в июле его покажут в Париже – постарайтесь увидеть, этого много стоит. «С тех пор, как она…» – бессюжетное действо на музыку Вагнера, Баха и Тома Уэйтса. Несмотря на то, что Димитрис стал первым приглашенным хореографом, которого позвали работать с труппой Бауш после ее смерти, это не трибьют Бауш, а самостоятельная работа Папаиоанну.
Меня не перестает поражать, то как Димитрис работает с человеческими телами и абсолютно простыми предметами – бокалы, стулья, чашки, как объединяет все это в одном. Во время спектакля поймала себя на мысли, что я как будто подсматриваю за работой художника, пока он создает новую картину. Только эта картина живая, и у зрителя есть возможность вообразить ее конечный вариант самому. Кстати, у Димитриса есть принцип: он запрещает снимать и репетиции, и сами спектакли. В этом, мне кажется, есть какая-то тайна и уникальность импровизации. И доля иронии, конечно.
Спектакли Димитриса интересно разгадывать – в них много референсов из мира искусства, от Ботичелли до Магритта. Например, в спектакле The Great Timer было две сцены, созданные по мотивам Гойя и Рембрандта. Также можно было заметить ссылку на работу Ботичелли «Рождение Венеры», но в интерпретации Димитриса это было рождение не Венеры, а некого мужчины. В спектакле «С тех пор, как она…» я увидела аллюзии на Магритта.
В постановках Димитриса много не только искусства, но и моды. Костюмы одновременно элегантны и абсурдны. Мы можем рассматривать и тело как костюм, ведь в постановках много обнаженных тел. Димитрис, в отличие от многих своих коллег, специально не одевает танцоров в телесные костюмы, ведь тело в его постановках лишено эротического аспекта, здесь нет места для соблазнения или провокации, поэтому обнаженность никого не смущает. С костюмами Димитрис и его коллега, постановщик Thanos Papastergiou, работают как настоящие художники – и находит новое применение знакомым вещам. Например, в спектакле «С тех пор, как…» было платье, сделанное из бумаги – и трюк был в том, что оно казалось воздушным, как будто это не бумага, а шелк. Было много платьев с драпировкой – со ссылкой на условно греческую моду. Они напомнили мне образы, созданые мадам Вионнет. Был любопытный брючный костюм с пластиковыми трубами внутри него, которые придавали персонажу эксцентрики в движениях. Этот пиджак легко мог бы сконструировать Мартин Марджела.