Б. А. Смирнов

Как известно, слово «стиль» прилагается к самым различным сферам. Югославский искусствовед Александр Флакер предложил ввести понятие культурно-стилистической формации, позволяющее объединить различные сферы его применения: образа жизни, языка, культуры, искусства. Первую половину XX века в этом отношении можно назвать культурно-стилистической формацией экспрессионизма, вбирающей в себя и немецкий экспрессионизм, и англо-американский и русский имажинизм (имажизм), и интернациональное потерянное поколение, и футуризм, и пробивавшийся уже в 30-е годы неореализм, и сюрреализм.

85 Экспрессионизм складывался во время первой мировой войны и сразу обрел антибуржуазный и катастрофический характер. Один из его начинателей Й. Бехер, писал:

В кино и кафе заседают мещане
И Гете сияет из золота рам!

На этом фоне звучит призыв:

Чтоб грянул обвал
И от гибели спас!

Экспрессионизм — истошный, истерический вопль маленького человека (картина Эдварда Мунка «Крик»), брошенного в круговерть социальных обстоятельств и в адское пламя мировых войн. Именно эти обстоятельства определили его пронзительную социальность, жестокость тем и жесткость эмоциональной напряженности социального языка, тягу к опрощению как в проблематике, так и в синтаксисе.

Стили связаны не только с социальными тенденциями тех или иных общественных групп, но и с этнической психологией, и с национальным образом жизни. Экспрессионизм в общем немецкое явление. Он имел некоторый отзвук в Англии, немного в Америке, чуть-чуть в России. Даже в Италии, по-своему близкой Германии (позднее национальное объединение, имперские амбиции, фашизм), он получил весьма особое выражение в пиранделлистском юморизме. Во Франции он не отразился совсем. Этому мешал и исконный французский рационализм, и столь же давний дисциплинарный устав классицизма.

Вместе с тем, именно в Германии и во Франции мы сталкиваемся с появлением таких тенденций, как культурно-стилистические формации. Т. Манн уже в «Будденброках» противопоставляет немудреной, здоровой, грубоватой культуре бюргерского века и его искусства — ядовитое, пряное, отравленное декадентством искусство модерна Основанием оценки становится мировоззрение Иоганна Будденброка старшего. В последнем романе Т. Манна «Доктор Фаустус» гениальному композитору, новатору противостоит смиренный рыцарь классического гуманизма Серен Цейтблом. А исторический фон — две мировые войны, погребающих империалистическую и фашистскую Германию.

Пожалуй, еще показательнее творческая эволюция Р. Роллана. Два первых его романа («Жан Кристоф» и «Кола Брюньон») были посвящены судьбе художника и проблемам народности. Зато третье 86 его произведение (и, может быть, лучшее) — «Очарованная душа» — посвящено процессу смены культурно-стилистических формаций: от импрессионизма Аннет Ривьер к экспрессионизму ее сына Марка Ривьера. От пассеизма, общечеловечности и эстетизма — к социальному волюнтаризму (фашизму, коммунизму), пренебрежению эстетикой во имя все более совершенного общества.

На этом историко-эстетическом фоне и развивалась деятельность Антонена Арто. Бросается в глаза, что дата его рождения — 1896 год, — расположена среди дат рождений представителей потерянного поколения. Правда его отличает от них то, что он не прошел через войну, ибо ряд лет провел в психиатрической лечебнице. И тем более его потрясает жестокий облик этого мира. Но вместо этого, чтобы стремиться к смягчению жестокости, он приходит к мысли о необходимости ее еще большего нагнетания. Катарсис существует, но он не очищает душу через страх и сострадание, а только через страх. Эстетика Аристотеля содействует душевному комфорту и ублаготворению буржуа. А надо, чтобы он был счастлив тем, что ему еще позволяют существовать. Антонен Арто правильно видел в театре могучее средство воздействия. Его оружием было презрение к буржуа (влияние драмы Жарри о «Короле Убю») и жесткая интерпретация классического репертуара (обработка «Ченчи» П. В. Шелли). По Арто, жестокость — категория не только необходимая в силу создания эмоционального колорита, но и неотъемлемая от законов формообразования.

«Гиньоль» — предшественник театра жестокости в народном кукольном театре. Возможно, что на интенсивность его распространения оказало зрелище публичных казней на гильотине во время революции. Идея жестокости, овладевшая массами, становится материальной формообразующей силой. Это легко проследить в частушке. Она совсем не скрывается, эта идея, более и более интенсифицируясь:

Сидит милый на крыльце
С выраженьем на лице.
А у милого лицо
Занимает все крыльцо.

А вот посильнее:

Едет милый по базару,
Едет — улыбается.
Оказалось, зубы вставил,
Рот не закрывается!

87 А вот еще:

Мой любимый — старый хрыч,
Он купил себе «Москвич».
Налетел на тягача —
Ни хрыча, ни «Москвича»!

Жестокость для Арто — и орудие воздействия на современного буржуа, и почва для современного катарсиса, и напоминание о грядущем крушении цивилизации, если человечество не покается и не опростится. Отсюда его тяга к Востоку, экзотика (балийский театр).

Экзотика в широком смысле этого слова пестра, особенно в экспрессионизме. Это и Средневековье (Западное и Восточное) у К. Эдшмидта («Лес прокаженных», «Герцогиня», «Юсуф»), и криминальная городская среда у А. Дёблина («Берлин — Александер платц»), это и начинающийся неонатурализм Г. Фаллады («Тот, кто отведал тюремной похлебки», «Маленький человек, что же дальше?»). Потерянное поколение попыталось перевести вопль экспрессионизма в гармонию любви и дружбы, показав их трагическую невозможность в современной действительности. (Э. М. Ремарк «На Западном фронте», «Возвращение», «Черный обелиск», «Три товарища»). Талантливейший Б. Келлерман попытался оспорить Ремарка («Песнь дружбы») и потерпел сокрушительное поражение, что со стыдом понял сам, вырвавшись из социального дурмана в предсмертном романе «Пляска смерти».

Экспрессионизм — чисто немецкое явление. Даже в Италии, близкой к Германии по типу исторической судьбы, все было несколько по-иному. Правда, именно в Италии появилось знаменитое сочинение Б. Кроче, которое можно считать эстетикой экспрессионизма — «Эстетика как общая лингвистика или наука о выражении». Но итальянский экспрессионизм — это прежде всего юморизм Пиранделло, в котором и вопль маленького человека, и социальная устремленность, и жесткость объединились в некую прочную систему релятивизма, направленную против буржуазного истэблишмента.

Экспрессионизм оказал определенное воздействие на англичан, более сильное на американцев, но почти не задел Францию. У Франции свои национальные предпочтения — это строгая художественная культура классицизма. Культурно-стилистическая формация экспрессионизма господствует три первых десятилетия XX века. Но не во Франции. Франция вместо него утверждает художественную систему сюрреализма. Вместо стилистической оси по горизонтали 88 складывается стилистика вертикали. Сознание, подсознание и бессознательное помогают снять внешнее безобразие, отсылая к внутреннему, тайному. Тем самым сохраняются каноны классицизма, а когда рождается юнгианское коллективно-бессознательное, изменяется и социальная позиция сюрреализма.

Но Арто, некоторое время пробыв в лоне сюрреализма, с ним порывает. Это связано с тем, что он, прежде всего, человек театра, близкий эпике, и процесс лиризации его не устраивает. Действие прежде всего. Поэтому зачисление его в когорту философов постмодернистов неправомерно. Он прежде всего режиссер, близкий Станиславскому, принятый в соратники Питером Бруком и руководителями «Ливинг театра» Джулианом Беком и Джастин Малина.

Что же касается французского искусства, то в нем он — единственный явный экспрессионист, в лице которого французские художники через столетие, во второй раз после мадам де Сталь «О Германии», пошли на выучку к немцам, оставив в стороне традиционные дисциплинированность и эстетизм во имя эмоционального восстания, подобно тому, которое возникло в «Пьяном корабле» символиста А. Рембо.