Беседовала Маргарита Зиеда

Ян Фабр — художник, театральный режиссер, перформер, драматург, сценограф, хореограф. Начав жизнь в искусстве в 1970-е с провокационных перформансов и картин, нарисованных шариковой ручкой Bic и собственной кровью, в 80-е Фабр приходит к театральной режиссуре. В 1986 он создает компанию Troubleyn (название — девичья фамилия матери Фабра), которая занимается проектами в области театра и танца, а также является творческой лабораторией художника.

Театр для Фабра — всеобъемлющая форма искусства, где диалог существует наравне с танцем, музыкой, оперой, перформансом и импровизацией. Хаос и порядок, повторение и безумие, метаморфозы и безликость — неотъемлемые составляющие его театра. Наряду с вековыми ритуалами и философскими вопросами, Фабр работает с такими темами как насилие, вожделение, красота и эротика.

Танцевальный моноспектакль Ressurexit Cassandra в исполнении Стеллы Хёттлер, состоит из пяти отдельных экранов, на которых демонстрируются пять фильмов, где актриса Стелла Хёттлер в платьях разного цвета существует на земле, в лунном пространстве, с черепахой в каждой руке.

Моноспектакль, исполняемый в танце Стеллой Хёттлер, берет свое начало от пластической видеоинсталляции Яна Фабра, состоявшей из пяти отдельных экранов, на которых демонстрируются пять фильмов, где актриса в платьях разного цвета существует на земле, в лунном пространстве, с черепахой в каждой руке (используются ненастоящие черепахи).

Пять фильмов представляют пять элементов: туман и роса (зеленое платье), ветер (черное платье), огонь и дым (синее платье), пар (красное платье), дождь (белое платье). Хищная птица с широким размахом крыльев преследует женщину в подвенечном наряде по всем закоулкам монастырских катакомб на небольшом экране. Невеста, так и не нашедшая выхода, падает, волны тюля ее накрывают. Белым холмиком она обмякла на полу перед окном, за ним – шумящие кроны зеленых деревьев (в другом кадре и другом окне пейзаж предстанет осенним). Обнаженные тела поочередно вываливаются из кирпичной кладки стен на пол, на широкий подоконник и железный разделочный стол на колесиках – то ли ресторана, то ли морга. Сильно накрашенная невеста – ее лицо часто показывается крупным планом – прислонилась к грязной стене и курит трубку; у той же стены разворачивается страстное хореографическое соло девушки. Карлик-смерть шествует с косой, а за ним следует вереница людей в черном облачении, с одного края кадра в другой переползает игуана. Очередной крупный план – теперь уже девушки – ее немой крик, и исторгаемые изо рта полчища жуков. Люди в рыцарских доспехах, латах и с мечами; люди, обмазанные маслом и обваленные в муке, среди них карлик; строй людей, меланхолично бьющих белые тарелки. Мужчина, собирающий с пола латы и мечи: “Я – пророк”. Плачущая девушка в железной воронке на голове с деревянной таб-личкой на груди: “Я – пророк”. Еще один пророк – слепой – танцует с тросточкой, как Чарли Чаплин. Тут пророк смерти каждый, даже тот, что вышагивает на стопках привязанных к ногам тарелок, как на котурнах.

Вселенная Яна Фабра населена множеством животных, людей-животных и животных-людей. Черепаха для художника символизирует длинную жизнь, формулу которой он хочет открыть.

Кассандра воскресает, чтобы в очередной раз пророчествовать о гибели, теперь уже предрекая ее не одному городу, а всему человечеству. Еще до того как она (в исполнении Стеллы Хёттлер) разразится упреками, предвестиями и плачем, выплескивая их в слове и пластике, – мужской голос (Густав Кёнигс) нарисует картину, словно сошедшую с полотен Сальвадора Дали. В разных частях света оживают клетки разбросанных по миру и погребенных частей тела Кассандры – выпрастываются из земли полуразложившиеся конечности, проступают очертания туловища, отплевывается от песка рот. Сцена, на которой только статная светловолосая актриса и пять экранов-зеркал, присыпана сухой землей.

“Я видела себя воскресающую”, – вырывается из уст женщины на авансцене. Сменяя пять одинаковых разноцветных платьев (зеленое, черное, синее, красное, белое – цвет не самым очевидным образом символизирует стихии: туман и роса, ветер, огонь и дым, пар, дождь), Кассандра–Хёттлер повествует, камлает, вопит, самозабвенно бьет себя кулаком в грудь. Сбрасывая очередное платье, остается в серебристом купальнике и совершает плавные телодвижения, словно храмовая танцовщица, периодически беря в руки расставленные на порыжевшей земле муляжи черепах. Угрожающим рефреном исторгает из себя Кассандра стенание: “О, горе мне, о горе! Позор всему роду людскому!”. Выкрикивая тексты Руджеро Каппучо об экологии, пророчица обреченно констатирует: не услышали тогда, не услышат и теперь, но, как и тогда, не унимается, предвещает смерть человечества и вереницу потерь: “Прощай, Венеция! Прощай, Равенна! Прощай, Роттердам! Прощай, Амстердам! Прощай, Турин! Прощай, Неаполь! Прощай, Дамаск! Прощай, Мумбаи!” (последовательность городов в перечне Кассандры выстроена в зависимости от высоты над уровнем моря).

Моноспектакль Стеллы Хёттлер “Воскресение Кассандры” (Resurrexit Cassandra) выращен Фабром из собственной пластической видеоинсталляции “Позор всему земному царству!” (2018), она встроена в нынешнюю театральную премьеру ближе к финалу. Изнуренную Кассандру, уткнувшуюся лицом в землю и умолкшую, сменяют пять ее экранных изображений – эти женщины в ярких платьях прижимают к себе черепах и бьются в экстатическом припадке. Гомон пяти голосов сливается в вой, сопровождающий пять сотрясаемых мукой тел на фоне огненных всполохов и треска вселенского костра.

Последнее из платьев Кассандры в спектакле – белое. Его свисающие рукава подозрительно напоминают смирительную рубашку.

 Моноспектакль обращается к известному сюжету из древнегреческой мифологии о троянской царевне Кассандре, наделенной Аполлоном даром пророчества и предвидевшей гибель Трои. Но за отказ взаимности Аполлон сделал так, чтобы пророчествам Кассандры никто не верил.  Постановка «Воскресение Кассандры» актуализирует греческий миф, встраивая его в современную действительность. Вначале спектакля Кассандра возвращается к жизни, первый монолог рассказывает зрителю о том, как она выбирается из земли, превращаясь в прекрасную женщину. По ее словам, это вынужденная мера, ей приходится возвратиться на землю, чтобы принести людям дурную весть. Кассандре пришлось воскреснуть, чтобы предупредить человечество об огромной опасности, напомнить о том, что мир рушится. На этот раз гибель грозит не Трое, но всей Земля. Человек уничтожает планету, из-за глобального потепления погибнет культурное наследие: исторические города и шедевры мирового искусства.

Сам спектакль делится на 5 частей, между которыми Кассандра в танце переодевается в новые платья. Разными цветами они символизируют природные явления: туман, ветер, огонь, пар и дождь. Одна из частей состоит из видеоинсталляции, главной героиней которой является все та же Стелла Хёттлер. Сцена засыпана сухой землей, на ней несколько огромных черепах, вероятно, символизирующих основу этого мира по древнегреческой мифологии, в видеоинсталяции также используются черепахи, но живые, Кассандра держит их в руках. Сама героиня в этой постановке символизирует землю, над которой надругался человек.

Спектакль впечатляет, в первую очередь, «картинкой», цветовой палитрой. Пластика и образ Стеллы Хёттлер отсылает зрителя к классическим живописным полотнам. К последнему акту перформанса Кассандра входит в состояние, близкое к трансу. Она обвиняет людей в том, что происходит на планете, крича со сцены «Позор вам, люди!», поднимая тему насилия и потребительского отношения человека к земле. По словам Андрея Могучего, театр в традициях Древней Греции — это разговор с богами, разговор со стихией и природой. Таким образом, спектакль Яна Фабра – попытка вернутся к истокам психологического театра, а не шокировать зрителя.

Постановка поднимает проблему экологии, но лишь иллюстрируя историю Кассандры, обладающей даром предвидения, но не имеющей дара убеждения. Визуальные образы Яна Фабра привлекают больше внимания, чем содержание монологов, все происходящее на сцене смотрится как красочный, насыщенный чувственностью перформанс, и по печальному стечению обстоятельств или же по тонкому замыслу режиссера, пророчества Кассандры по-прежнему остаются неуслышанными.