Татьяна ПОЛИЩУК, «День»
В настоящее время к фигуре Ивана Урывского приковано особое внимание и коллег, и искусствоведов. Хотя его стильные, экспериментальные и креативные постановки вызывают не только восторг, но и споры — как в Киеве, так и в Одессе (где в настоящий момент Иван работает режиссером в Одесском украинском музыкально-драматическом театре им. В. Василько). Только за последнее время он порадовал театралов своими громкими новинками — «Женитьба» Н. Гоголя, «Олеся. Мистификация» по мотивам А.Куприна, уже упомянутая «Фрекен Юлия» по драме А. Стриндберга. Теперь режиссер приступает к работе во Львовском театре им. Леся Курбаса — там его ожидает сложный и ответственный материал: «Перехресні стежки» по повести Ивана Франко. А еще креативного режиссера «сватают», чтобы он поставил драму Панаса Мирного «Лимерівна» на главной драматической сцене нашего государства — Национальном театре им. И. Франко.
— Иван, «Фрекен Юлию» Стриндберга любят режиссеры и разные театры, но к вашему спектаклю какое-то особое отношение — масса отзывов и рецензий. Почему вы решили обратиться именно к этой классической пьесе?
— Это было наше общее решение с руководством театра «Золотые Ворота», которому я благодарен за сотрудничество, за помощь в реализации творческих замыслов. Пьеса действительно очень популярна, она имеет немало интересных режиссерских трактовок. Мне же, невзирая ни на что, хотелось сосредоточиться на двух прекрасных актерах, которые играют главные роли — Юлию и Яна, — это Виталина Библив и Дмитрий Олейник. Конечно, не буду сейчас рассказывать «что я вкладывал» в свое сценическое виденье выдающейся пьесы известного шведского драматурга Августа Стриндберга. Ведь и критика, и зрители создают на основе режиссерского виденья сугубо свою постановку. Для кого-то это исключительно режиссерский спектакль, кто-то отмечает интересные актерские работы. Для меня главное, что нет безразличных в зале! В нашей попытке несколько изменить уже привычные «акценты» относительно главных персонажей пьесы — есть ощущение колоссального потенциала самой пьесы, ее напряженной коллизии, драматических взаимоотношений между мужчиной и женщиной, которые будто решили поиграть друг с другом, но такая игра в конечном итоге перерастает в определенную ролевую зависимость, в трагедию, замешенную на безумии...
— Пьеса Николая Гоголя «Женитьба» также востребована разными театрами. И чем здесь можно удивить зрителя?
— Вообще выбор текста для меня — процесс очень нелегкий. Это всегда сомнения, страх, ответственность. У меня это часто происходит интуитивно. И, как правило, случайно. Я помню, что сначала возник автор, а затем уже его пьеса. Это был такой вызов самому себе. Я брал «Женитьбу» как хороший текст и как интересную историю. Но впоследствии понял, что это что-то большее. Пьеса послужила будто проводником в саму жизнь Гоголя, в другие его произведения. В результате составил комплекс, через который и выстраивался спектакль. Что-то осталось вне сцены, что-то мы в пьесе так и не смогли разгадать.
Иногда я стараюсь не думать о зрителе, потому что сейчас уже известно много приемов, ходов, чем можно его затянуть и привлечь. Но это не моя история. Мне более интересно открывать мир автора, заходить в пьесу не через парадные двери, а через служебный вход. Так можно найти больше и нырнуть глубже, и тогда уже не будет необходимости удивлять и эпатировать зрителя.
— Говорят, что вы пытались отыскать первую гоголевскую версию — «Провинциальный жених»? Какова ее судьба? Якобы Гоголь там предусматривал события не в Петербурге, а в Украине...
— Наверно, у каждой хорошей пьесы есть своя легенда. Да, к классической «Женитьбе» было еще два варианта текста, это «Провинциальный жених», который нам не удалось найти, остались только некоторые упоминания в письмах Николая Васильевича, а также «Женихи», из которых дошло до нас несколько сцен. В первом варианте события разворачивались в селе, но неизвестно, была ли это Украина, или другая страна. Впрочем, это дало нам импульс к созданию определенного концепта. Первый вариант дал фундамент, а из второго варианта мы взяли монолог Агафьи, которым начинается спектакль, ну, и основой послужила сама пьеса «Женитьба».
Для меня является ценностью, когда ту или иную пьесу окружают мифы, тайны, в результате это может дать дополнительный объем будущему спектаклю. Разбор пьесы тогда становится интересным приключением, и выводит тебя на другие уровни понимания — почему именно так, почему там, где смешно, может быть трагично, и наоборот.
— Интересно, как актеры воспринимают ваши креативные замыслы? Насколько вообще легко или трудно убедить актера в иногда рискованных режиссерских решениях?
— Каждый актер нуждается в индивидуальном подходе, кто-то сразу увлекается концептом, а кому-то нужно время. Бывает, что не находятся точки понимания. В каждом спектакле это происходит по-разному. Главное, чтобы сложилась команда единомышленников, которые ищут, сомневаются и честно выполняют свою работу. В Одесском украинском театре очень редко можно услышать фразу — «А почему так?», «А зачем это?»... Для меня это важно, потому что это развязывает руки. Впрочем, ценно, когда актер может понять тебя без лишних слов. А бывает, что исключительно актер вдохновляет тебя на концепт каким-то даже незначительным движением, а затем это движение может перевернуть спектакль вверх дном.
— Вы уже несколько лет ставите достаточно заметные спектакли в южной Пальмире. Не чувствуете ли себя там в провинциальных «дебрях», не тянет ли в столицу?
— Мне очень нравится Одесса — город, люди, климат, темп жизни... Сегодня в нашем театре настоящая творческая атмосфера, замечательная труппа, мудрый художественный руководитель — Юлия Пивоварова. В настоящий момент нет никакой проблемы поехать в Киев или другой город и сделать спектакль, а затем вернуться. Я все больше убеждаюсь в том, что не так важно, в каком городе ты делаешь спектакль, а важны люди, которые в твоей команде и вокруг тебя.
— Расскажите, пожалуйста, о вашем опыте работы с куклой в Спектакле «Олеся. Мистификация» по повести Александра Куприна?
— Я воспринимал куклу как художественное решение драматического спектакля. Для меня это был риск, потому что у кукольного театра есть своя специфика, свои законы. Но поскольку современный театр максимально синтетический, то не очень проникался и делал этот спектакль интуитивно, так, как я это понимаю. Это был важный опыт для меня. Во время работы над «Мистификацией», я немного больше понял о возможностях театра, стал более свободно чувствовать себя в нем. Кукла, как универсальный организм, через который актер передает для меня свою энергию. Это магия. Чувствую, что кукольный театр в Украине сегодня расцветает, и впоследствии будет иметь еще больший спрос среди зрителей и еще больше внимания со стороны режиссеров драматического театра
— В Украине сегодня есть немало талантливых молодых режиссеров, но почему им иногда так трудно пробиться на европейские сцены?
— Я пока даже не пробовал — и потому мне трудно что-то сказать. Возможно, мы еще не занимаем свое особенное место на театральной карте Европы? Нужно принимать участие в европейских фестивалях высшего сорта, но это лишь одна из многих дорожек. Должны быть цель и желание, осознание того, что в настоящий момент происходит в мировом театре — какой он и куда он движется.
— Критика замечает в ваших спектаклях искреннее увлечение метафоризмом балтийского театра (Эймунтас Някрошюс, Римас Туминас). Соглашаетесь с такими мыслями ?
— Да, это действительно мой любимый театр. Я много смотрел и смотрю, и конечно такой театр оставляет отпечаток. Никогда ничего не делаю преднамеренно. Но, возможно, это и есть ориентир? Думаю, если тебя что-то увлекает в художественном плане и ты это пропускаешь через себя, то ты можешь проектировать определенную энергию и на свои работы — в музыке, в живописи, танце, в театре... Мне кажется, это естественно, почти у всех так происходят. Это как учеба, как школа. Но, конечно, меня увлекают не только поиски гениев балтийского театра, а весь тот интересный современный театральный мир, который заходит в тебя, вдохновляет тебя. Очень люблю некоторые работы современных украинских режиссеров — и мастеров среднего поколения, и моих ровесников.
— Расскажите о своей семье, о родителях, это они привили вам любовь к театру?
— Мои родители никак не связаны с искусством. Просто в один момент они меня поддержали в моем выборе и поддерживают в настоящий момент, за что я им безгранично благодарен.
— Сегодня часть молодежи, к сожалению, ориентирована на поиски счастья за пределами Украины. У вас были такие мысли?
— Я украинец, я хочу жить в родной стране, со всеми проблемами и тревогами, которые также есть. Хочу, чтобы в Украине было модно жить. Это наша земля и желательно, чтобы каждый здесь нашел себя, достойно выполнял работу, которую он выбрал. Если так случается, что ты уезжаешь из страны, все равно ты ее часть, росток, который прорастает на другой почве, но корни все равно остаются на родине.
— Вас, как молодого режиссера, что больше всего сегодня смущает — в украинской политике, в украинском социуме, в украинском театре в частности?
— Я чувствую изменения в стране, в театре, в себе. Пока эти изменения, при всем их несовершенстве, вызывают у меня позитивные ощущения. Я живу здесь и сейчас, в тех условиях, которые есть. За несколько лет моих попыток серьезно заниматься профессией режиссера, мне в Украине дают воздух, свободу, возможность ставить новые спектакли. И это для меня главное. Тревожит лишь то, чтобы заметные изменения и заметная общественная активность не привели нас к какому-то ошибочному пути.
Иван Урывский родился в 9 марта 1990 года в г. Кривой Рог.
Окончил Киевский национальный университет культуры и искусств.
СПЕКТАКЛИ:
2015
В рамках проекта студенческих дебютов Open Mind на сцене киевского театра «Золотые ворота» поставил спектакль «Дядя Ваня» по Антону Чехову (который на международном фестивале «Мельпомена Таврии-2015» был признан «лучшим режиссерским дебютом»).
Также на «зотоворотской» сцене интересными стали постановки «Украденного счастья» по мотивам пьесы Ивана Франко, «Олеся.
«Забытая история любви» по повести Александра Куприна.
2016
Еще студентом 5 курса КНУКиИ (мастерская Нины Гусаковой), поставил «Тени забытых предков» М.Коцюбинского.В 2016 году победил на конкурсе «Премьеры сезона». Этот спектакль — его первая режиссерская работа в Одесском украинском академическом музыкально-драматическом театре им. В. Василько.
Потом к афише добавились: психологическая драма «Последний день лета» по пьесе А. Вампилова «Утиная охота»,
мистическая постановка «Турандот» по мотивам сказки Карло Гоцци.
2017
Сделал оригинальную версию для Театра кукол в Одессе — спектакль «Олеся. Мистификация».
2018
В Одессе вышел его авторский спектакль «Женитьба» по мотивам пьесы Н. Гоголя,
В Киеве — «Фрекен Юлия» по А. Спилбергу.
2019
В Киеве — « Лымеривна» по пьесе украинского классика Панаса Мирного.
В Киеве — «"Коварство и любовь" по мотивам одноименной пьесы немецкого драматурга XVIII века Фридриха Шиллера