yabl.ua

Автор: Константин Белинский

Когда готовился к интервью, пересмотрел твои предыдущие и комментарии к ним. Ненавистники считают Жиркова выскочкой, а обожатели надевают корону и называют театральным лидером. Не заебываешься?

Периодически по фейсбуку можно отследить, насколько я устал. Если вступаю в полемику, значит, устал. Выгорание происходит. На самом деле учусь не реагировать. И вообще моя мечта – удалить фейсбук.

Твой эпатаж в сети – образ?

Конечно. Это продуманная история. Часто не думаю так, как пишу. Вот даже недавно был конфликт с молодой актрисой. Просто в один момент понял, что мне интересно, как человек отреагирует, если жестко напишу.

Достойно ли грубое поведение театрального лидера? Или все прощается, лишь бы творил?

Думаю, грубое поведение – это плохо. Просто иногда, как каждый человек, не могу сдержаться. Если меня что-то задевает, то отвечаю. Порой это специальная история – написать для поднятия бучи. Еще это хорошо просеивает людей, которые рядом. По реакциям за полгода удалил человек двадцать. Эти люди не умеют вступиться, а где-то, наоборот, промолчать.

Часто угрожаешь кого-то покалечить?

Вообще нет, это все шутки.

А где для тебя тогда грань между шуткой и реальной угрозой?

В реальной жизни можно встретиться с человеком, и он сразу поймет, что ничего ему не угрожает. Чтобы кого-нибудь ударил? Та не-е. Конечно, я могу это сделать. Я из-под Одессы, поэтому с тем, чтобы кому-то влепить, проблем нет.

Есть зрители, которые не ходят в «Золотые Ворота» из-за твоего эпатажа. Тебя не волнует?

Слушай, это проблема этих людей. Вот шла девочка критик, думала, что критик. Пришла посмотреть «Дівчинку з ведмедиком». И написала: «Ушла после первого действия… И вообще, были ли в этой истории какие-то некарикатурные персонажи?». Я ей в такой же манере ответил, она мне чуть жестче ответила, я еще жестче…. Это на равных было. Вдруг какой-то человек, как Дима Левицкий, берет на себя функцию третейского судьи, пишет громадный пост «почему я так поступил». И мне смешно, потому что вижу - у человека на меня есть еще какая-то история, он ждал момента, чтобы высказаться. Поэтому это право каждого - ходить или не ходить. Кто-то же Майкла Джексона перестал слушать, когда узнал, что тот педофилией занимался. Слава богу у меня не такая история.

Давай представим, что Дмитрий Богомазов (худрук театра Франка – прим. ред.) завел бы фейсбук и тебя покритиковал. Послал бы на хер?

Легко вообще, без проблем. С детства был против авторитетов, и из-за того мои проблемы. Да, у всех свои заслуги, но для меня сделать 5-10 хороших спектаклей - ну, «окей», это нормально. Вообще-то - это твоя работа, и априори нормально, если человек ее делает. Это как хлопать в самолете после приземления – чувак просто делает свою работу. Богомазову прибавило бы баллы, если б он имел международный успех, но там нет этого. Любая исключительность приводит к тупику.

    Одному человеку верить нельзя. Никогда

Что называешь «исключительностью»?

Настораживают люди, вокруг которых - нездоровая вера. В Германии тоже поверили одному человеку в определенный момент. И от Германии у меня пошла история, что одному человеку верить нельзя. Никогда. Все решения должны приниматься в команде – командное решение всегда важнее.

Хорошо, а что должен сделать человек, чтобы ты мог им восхищаться?

Выпустить курс режиссеров, 20 курсов актеров, организовать 10 или 20 фестивалей, поднять театр. Да, тогда это для меня – копытце священной коровы.  Кто такие люди? Например, Струтинский (Богдан Струтинский, худрук Киевского театра оперетты – прим.ред). Можно по-разному относиться, как он работает, что делает, к его стилю общения. Но это человек, который поднял театр, поднимает СТД (Союз театральных деятелей – прим. ред.), сделал громадный фестиваль «ГРА». Поэтому, если взять на чашу весов Струтинского и Богомазова, там будет 10-0 в пользу Струтинского, конечно.

Кто еще твои авторитеты?

Не думаю, что слово «авторитеты» здесь подходит. Старшие товарищи и люди, чьим советом дорожу. Это Держипильский, Билоус, Вергелис, Липковская, Веселовская и Чужинова.

Есть режиссеры «демократы» и «диктаторы». Сколько в тебе диктаторов из 10-ти?

Как только начинаешь со мной работать, кажется, что 11 из 10. Но постепенно цифра снижается. Мне в начале нужно, чтобы мы врубились в одну фигню. Я не режиссер, который скажет: «Ну че, ребятки? Че мы сегодня? Как мы, че мы тут? Давайте». Потому что мне не интересно, что вы сейчас скажете.

Мне интересно придумать историю, сделать эту историю и придумать контекст. А это - большая и серьезная работа. Если взять Одессу, то помимо режиссерской и организационной работы там происходила еще и работа педагога. Были моменты, когда мог сказать: «Короче, не выговариваешь половину букв, ну и не выговаривай».

Все так плохо с одесскими актерами?

Это пример привожу, не было такого.  Там все отличные актеры, отличные ребята, но были моменты, когда в другом театре махнул бы рукой, и актер выгребал бы сам, как того хотел. Но мне хотелось сделать работу, за которую не было стыдно. И дать понять талантливым актерам, что они могут больше.

Расскажи об одесском составе.

Тот состав, который работал у меня – великолепные актеры, все. И отдаю должное, что без раздумий побежали за мной. Сначала за мной, потом рядом со мной, потом обогнали и уже далеко впереди. Не было ни одного вопроса «А что я здесь делаю?», «Откуда я здесь выхожу?», «А почему я вот так здесь делаю?» Это было стопроцентное доверие, которое говорит о том, что они - хорошие актеры. Сначала больше актер доверяется, потом – режиссер. Должна быть игра от «Делай, что хочешь» до «Окей, чувак, ты так хочешь поменять эту сцену? Меняй, без проблем». Актер уже в материале больше, чем режиссер, и знает историю чуть шире. Поэтому в Одессе все с этим отлично.

Театр — это услуга?

Да, абсолютно, это точно услуга.

Как сходить в кино или в ресторан?

Плюс-минус да. Дальше идет другой механизм.

О каком механизме ты говоришь?

Каждый театр выбирает свою линию. Важно, чтобы эта линия была. Проблема украинского театра – в их отсутствии. Взять любой театр в Берлине: этот театр занимается восточной Европой, этот, наоборот, западной, а тот  - фестивальными движениями. Я должен понять, что за театр передо мной.

Почему украинский театр – сосет?

Не, не сосет, поверь, он не сосет. Просто движется чуть в другом направлении. И театр, и люди не понимают, что его нет на карте. Повесить сейчас карту мира и белым закрасить Украину. Или море на ее месте нарисовать. И все: «Ебан.. как так? Почему?». А на самом деле это так. Мы для людей там – белое пятно на карте Европы. И то, что нас пичкают мифами про нашу историю, культуру – это великолепно, но это там не интересно. Нас там нет. Вот французы есть, немцы есть, итальянцы есть, испанцы есть, Андорра есть, Мальта, Штаты, Южная Америка, Парагвай, а нас там нет. Нас, как культурного слоя, как культурного сообщества, как нации.

Почему нас не знают в Европе?

Мы ничего для этого не делаем. Возьмем модель страны, как модель театра. Театр должен себя рекламировать, иначе у него не будет зрителей. Также и страна должна себя рекламировать. Мы должны понимать, что нам надо. Ага, надо: чтобы в год в Германии о нас в центральных изданиях вышло 5 статей, в Австрии – 2, в Испании – 3, чтобы по центральным телеканалам показали столько-то сюжетов… Это информационная политика страны. И театр должен быть вовлечен в эту политику. Но это громадная система, которую надо выстраивать, придумывать, покупать места, отсылать театры. Это громадные бюджеты. Посмотрите на северного соседа: мы проигрываем эту войну. Каждый месяц какой-то из театров едет то в Лондон, то в Нью-Йорк, то в Мадрид, то в Афины. А мы что? Мы сидим и нас все устраивает.

А как же национальные театры?

Всегда задаюсь вопросом, чем должен заниматься национальный театр. Ставить спектакли, окей. Но ставят спектакли и муниципальные театры. Чем должен отличаться национальный театр? Думаю, что основное – международное представительство. Его спектакли едут в Афины, Варшаву или Краков – в этом суть национального театра. Он приглашает лучших режиссеров и актеров этой страны, а после презентует их в мире. Что, по сути, из всех национальных театров выполняет только один – оперетта. Посмотри их фейсбук: Литва, Польша, Грузия. Бесконечно ездят. Театр Франка… Ммм, радуемся, что заработала камерная сцена. Ну такая, знаешь, радость на уровне Житомира. Про театр русской драмы вообще молчу.


Ты об имидже страны?

Конечно. Наши самые классические ретроградные ансамбли делают больше, чем национальный театр. Опять же, это не мое отношение к театру Франка, у меня такое же отношение к русской драме, к национальной опере. Если ты получаешь такое количество финансов, должен понимать, за что получаешь. Это технический и бюрократический вопрос, а еще  - вопрос денег. Не можете таким заниматься, окей, станьте академическим театром. Есть другие театры, готовые взять эту надбавку.

Откуда столько злости на театр Франка?

Я великолепно отношусь к актерам. Мой педагог там работает, мой учитель, один из главных людей в моей жизни – Петр Иванович Ильченко. Там работают мои друзья. Да я раньше был фанатом этого театра, люблю его до сих пор. Но там произошли определенные изменения, которые меня не привлекают и даже раздражают. Это веха в истории украинского театра, у которого получается не так, как считаю нужным.

Если бы тебя пригласили работать во Франка, пошел бы?

Кем?

Режиссером.

Ставить спектакли? Нет.

А худруком?

Легко! Даже без раздумий. Сказал бы: «Да, еду. Сейчас же выхожу и еду». Но ставить там спектакль нет смысла. Он не выйдет за стены этого театра или этой страны. Ну, поехать с ним на фестиваль в Чернигов или в Черкассы, или в Кропивницкий, или даже в любимый Херсон. Прикольно, но знаешь… ну и что? А сказать о том, что у меня болит, могу и в стенах «Золотых Ворот», Театра на Подоле, Молодого театра, того же Театра оперетты, Одесского или Ивано-Франковского театра.

Что для тебя успех, чтобы подошел к зеркалу и сказал: «Стас – ты красавчик, это был успех»?

    Я – глубоко верующий человек, который занимается современным театром. Мне это вообще не интересно. Тут же проблема для многих – понимание крайности. Крайность простая: я – глубоко верующий человек, который занимается современным театром. Для меня это большая полярность, и мне смешно наблюдать за атеистически настроенными людьми. При всем уважении часто вижу такое количество ошибок и заблуждений, которые мне смешны. Хочется сказать: «Чувак, ну просто подкрути тумблер. Вот подкрути тумблер, и у тебя вообще все будет круто в жизни. Ты просто не представляешь, чего добьешься и что сможешь, если просто подкрутишь тумблер». А тумблер простой: вот там – рай, а там – ад. Делаешь хорошо – красавчик, делаешь плохо – говно. Человек же может как угодно скрывать, играть в интриги, но сам-то он знает, где – говно, а где – красавчик.

Приведешь примеры?

Говорить неискренне. Посмотрел что-то и вроде принял, но специально говоришь: «О ужас какой». И еще понимаешь, что твое слово авторитетно, то ты в таком случае – говно. Если ты забираешь посреди сезона артистов в другой театр, то ты – говно. Да, это их выбор, «они – не рабы», как ты говоришь. Но, чувак, ты же старше. Ты же опытнее и знаешь, что значит забрать из небольшого, но плотно работающего театра двух основных артистов. Ты – говно. Как могу по-другому говорить? Ты должен об этом знать. И даже знаешь об этом, просто не признаешься.

Мой одесский приятель-поэт в интервью сказал, что успех для него – получить Нобелевскую премию по литературе. У тебя есть что-то подобное?

Есть два направления. Первое, думаю, что украинский режиссер или менеджер, возглавляющий крупный европейский театр – это круто. А второе - построить в Киеве международный театр, в котором ставят крутые европейские и украинские режиссеры. Думаю, что мы готовы к этому.

В чем проблема?

Наш вопрос – в помещении. Мы обросли за 2 года таким количеством знакомств и связей в Европе, что с помещением хотя бы на 250 мест наш театр не вылазил бы оттуда. Для того, чтобы строить с кем-то обмен, нужно предложить гонорар. Но чтобы предложить гонорар, нужно эти деньги заработать. А чтобы заработать, нужен зал не на 50 мест. Даже если ставить билеты за 2000 гривен, то мы не заработаем такое количество денег.

Назови три главных аргумента, почему «Золотые Ворота» – лучший театр Киева или Украины.

К сожалению, не люблю такую штуку и не считаю, что «Золотые Ворота» – лучший театр. Считаю, что это театр для тех, кто готов, чтобы было немножко неудобно, а иногда множко неудобно. Для тех, кто готов подумать, пообщаться, поразмыслить. Театр, который не готов идти на компромиссы и точно презентовать своему зрителю исторические точки в украинской культуре. Потому что здесь есть тексты, идущие только у нас. Есть режиссеры, которые начинали у нас. И есть актеры, которые работают только у нас. Поэтому «Золотые» могут быть часто резкими и резвыми, и есть силы собирать зрителя без эпатажа. Хотя иногда мы и эпатируем, и записываем глупые видео. Но чаще стараемся делать так, чтобы театр нашел своего зрителя, не прибегая к дешевым манипуляциям. Тогда спектакль проживет не 4, 7, 10 раз, а проживет год, два, три.

Хотите массового зрителя?

Да, массовый зритель — это хорошо. Но строить работу театра только на нем – плохо и ни к чему хорошему не приведет. Будет просто конвейер из спектаклей, которые появляются, исчезают, потом снова появляются, выныривают. Опять же, никого не обвиняю ни в чем. Просто понимаю, что это не наш путь.

Прочел в интервью с Ярославой Кравченко (директор «Дикого театра» – прим. ред.), что ты принципиально не ходишь в «Дикий». Цитата звучала как «Я хожу на премьеры Стаса, но он на мои не ходит». Почему?

Даже из друзей в фейсбуке ее удалил. Нет, я не принципиально не хожу в «Дикий». К сожалению, не попадаю, потому что за прошлый сезон выпустил 5 премьер. Это было тяжело, репетировали утром и вечером, поэтому вообще ничего не смотрю. Если что-то смотрел, то в записи. Ну или должно было что-то такое случиться, чтобы встать и сказать: «Не, домой не поеду, дайте посмотрю спектакль и только потом поеду». Поэтому это не принципиальная история. У меня к Ясе никаких вопросов нет.     Когда театр перенимает эту фейковость, меня это злит и задевает

Вы оба доказываете, что театр – это не элитарное искусство, а вполне себе демократическое. В чем непринятие идет?

У меня нет никакого непринятия и неприятия, но мы живем в стране фейков. Все время живем в фейке. «Президент відкрив», да не президент открыл, а люди, блять, сдали налоги и потом построили дорогу. «Мы добились», да нихера мы не добились, в 4 раза беднее стали за последние годы. Вот, когда театр начинает перенимать эту фейковость, меня это злит и задевает. Фейсбук нивелирует работу. Можно из говна слепить конфету. Подача, с которой «Дикий» работает, и что предлагает – разные вещи. Театр подает себя как независимый, остросоциальный проект, а на самом деле занимается тем же, чем государственные театры. Это – коммерческий продукт. По сути, антреприза. Но ни к слову антреприза, ни к слову коммерческий не подставляю ничего негативного.

Разве тебя ничего в «Диком» не привлекает?

Я прекрасно отношусь к «Дикому театру», но за то, чтобы называть вещи своими именами. А не прихожу на «Кицюню», где это преподносят как смысловой ответ власти. Это коммерчески продуманный проект и в нем нет вопроса социальной оплеухи. Если бы это было исследование, которое вплели бы в Макдонаха, тогда бы понял, вот – документальный спектакль. Сказал бы, что это - независимый театр, где действительно дают социальную оплеуху. При том, что Макса (Максим Голенко, худрук «Дикого театра» – прим. ред.) люблю и уважаю как режиссера. Это один из самых талантливых украинских режиссеров. И считаю, «Кицюня» - крутой спектакль. Но для меня социально важный спектакль – «Вий 2.0», то, с чего начался даже не «Дикий». Это был Макса спектакль, который делали с Игорем Белицем. «Дикий» потом взял эту историю. К сожалению, никому кроме Макса в этом театре по-режиссерски довериться не могу. Есть Влады Белозоренко спектакль «О Два». Еще Владе доверяю. «Кислород» Ивана Вырыпаева – прекрасный текст. Ну и все. А у них репертуар немаленький.

Были ли в твоей жизни моменты, которые можешь назвать упущенными возможностями?

В жизни столько всего, что как-то даже не понял. Например, мог бы сделать карьеру на телевидении, причем начинал. Было несколько успешных проектов, мог бы скакать из утреннего шоу в утреннее и быть ведущим. Был момент, когда мог остановиться на ивент-бизнесе, им плотно занимался и хорошо зарабатывал. Но о прошедшем не жалею.


Совет театральному зрителю от Стаса Жиркова

Не подстраивайте спектакль под свои ожидания. Ничего не ждите, но всегда понимайте, куда идете