Юрий Володарский - блогер
Драматург – Наталья Ворожбит, режиссер – Тамара Трунова, помещение – Сцена 6. Тема – война в Донбассе, поддержка – культурный фонд HBCE, в ролях – сборная команда актеров из доброго десятка киевских театров. Кажется, проект «Плохие дороги» был обречен на успех еще на стадии подготовки.
Начинался проект издалека – еще в 2015 году. И не в Украине, а в Великобритании. Одна лондонская галерея заказала Наталье Ворожбит монолог. Руководитель международной программы театра Royal Court услышала читку и предложила драматургу сделать из монолога полноценную пьесу. Премьера «Плохих дорог» состоялась в британской столице в ноябре 2017-го. Год спустя спектакль добрался до столицы Украины – в постановке одного из самых заметных молодых режиссеров страны Тамары Труновой.
«Плохие дороги» состоят из шести новелл с кодой; считай из шести с половиной. Все они связаны между собой тематикой, атмосферой, сквозными персонажами. Любопытно, что по тому же принципу устроен недавний фильм Сергея Лозницы «Донбасс» – пока в осмыслении тамошних событий преобладают короткие зарисовки. Все эпизоды спектакля связаны с войной, но ни в одном из них война не показана напрямую. «Плохие дороги» рассказывают не о войне как таковой, а о том, что война делает с людьми, которые к ней прикоснулись.
Журналистка берет интервью у военного, влюбляется в него и таскается с ним по городам и весям прифронтовой зоны. Три поселковые старшеклассницы обсуждают свои девичьи дела – вроде все как у других, но рядом стоит гарнизон. Девушка спорит с бабушкой: у первой на уме свидание, у второй вместо ума российские телешоу. На блок-посту тормозят пьяного дядьку: говорит, что директор школы, а сам какой-то стремный. Женщина едет с востока на запад, в машине гроб с трупом погибшего на фронте любовника. Озлобленный сепаратист поймал девицу-репортера, а она и не против.
В каждой новелле своя драма, свой нерв и, соответственно, свое сценическое решение. К примеру, в первом эпизоде тесная группа с главной героиней в центре, мелко семеня, продвигается под авансценой от одного края зала к другому. Надрывные откровения героини перемежаются акапельными песнями – то украинским фолком, то русской попсой. Получается своеобразный вариант античной трагедии с трагикомической перекличкой героя и хора. Текст монолога по-ворожбитовски жесткий – чего стоит фраза о патриотизме, который, оказывается, передается через минет.
Патриотизм, оказывается, передается через минет. За авансценой, по всей ее ширине и высоте, стоит металлическая решетка. Безусловно, барьер, но вполне проходимый – между прутьями можно пролезть. Метафора очевидна: так отделен Донбасс от Украины, а еще мирная жизнь от военной. К тому же это барьеры в сознании – именно из них потом получаются линии фронта и железные занавесы с колючей проволокой. Один из самых ярких приемов постановки – в третьей новелле, где бабушка,бездумным эхом повторяет идиотские реплики участников программы «Давай поженимся».
Не все приемы Труновой одинаково хороши. Есть в ее режиссерском стиле некоторая избыточность, экзальтированность; мысль в ее постановках иногда не поспевает за движением. «Плохие дороги», извините за каламбур, получились неровными, порой слишком нервными. С другой стороны, даже отдельные несовершенства этой постановки могут восприниматься как часть концепции. Какая жизнь, такой и спектакль: гладко не получится. Материал для «Плохих дорог» Ворожбит собирала, работая над сценарием «Киборгов», но в идеологическом плане между тем фильмом и этим спектаклем пропасть. Лента Сейтаблаева, несмотря на проблески искренности, была пронизана казенной патетикой и выглядела как патриотическая агитка. В постановке Труновой пафоса нет и в помине, это не ура-ура, мы победим всех врагов, а ох ты бля, как же мы тут херово живем. «Плохие дороги» про тоску в сердцах и разруху в головах. Про то, что война не только причина плохих дорог, но и прямое их следствие.