Олена Мигашко
Пина Бауш, Димитрис Папаиоанну, DV8 и Джеймс Тьерре — вот неполный список пионеров и звезд так называемого «физического театра». В Украине, в отличие от культурных центров Европы, эта форма представлена очень слабо: здесь мы можем говорить, пожалуй, только о нескольких группах, собравшихся вокруг Zelyonka fest и TanzLaboratoriun, и о старом-добром театре пластической драмы/ театре мимов, в котором тело — это инструмент прямой, часто лобовой иллюстрации внятного артикулируемого сюжета. Известный режиссер Евгений Корняг, проводник современного театрального языка в Беларуси, решил показать нам другое говорящее тело в громкой премьере Театра на левом берегу Днепра.
Премьера VINO — очевидно, один из самых ожидаемых и прорывных спектаклей сезона — не преподнесет вам монологов «на подумать», не расскажет какую бы то ни было историю, не обронит ни слова. Не удивляйтесь, если при всех этих особенностях за почти два часа «полноформатного», громоздкого спектакля на большой сцене у вас не возникнет желания взглянуть в телефон. Говорящее, театральное тело Евгения Корняга не похоже на пластическую драму, пользующуюся декорированием и аллегорией, но оно и не следует трендам европейского театра. В то время как в спектаклях физического театра Кастеллуччи или Саши Вальц тело часто оказывается импульсивным и андрогинным, активным, но ничего конкретного не обозначающим «телом вообще», тело Корняга действует по принципу знака-метафоры. Иначе говоря, это не универсальное тело, а тело, чьи сигналы обусловлены гендерно и социально: здесь очень женственные девочки сталкиваются с классически мужественными мальчиками, и такой контрастный пластический рисунок дает событие и конфликт.
VINO — это серия безмолвных этюдов про столкновение женского и мужского, в котором телесные или танц-знаки обозначают, строго говоря, психологическое состояние, моделируя ту или иную сцену отношений женщины с женщиной, женщины с мужчиной etc. По сути, VINO можно назвать метафорическим каталогом таких отношений. При этом место центрального образа в этом довольно жестоком, драматичном танце полов отведено бокалу с вином — он действительно является и атрибутом свидания, и знаком куртуазного обращения, и «сывороткой правды», и эмблемой измененного состояния сознания, чаще всего заставляющего действовать и провоцирующего показать свое селф.
В ряду таких столкновений Корняг находит и впрямь небанальные, непрямые способы показать роли женщин и мужчин. Например, здесь есть сцена, где актер электризует надувной шарик о волосы актрисы, при этом как бы удерживая ее с помощью этого шарика на привязи, будто собачку. Есть сногсшибательный танец, где мужчины бесконечно подливают напитки в бокалы, зажатые между пальцами рук и ног девушки, — с ними она вынуждена ходить и танцевать. Здесь роняют в воду, визуально складывают новое тело из частей чужих тел (привет, Димитрис!), а в одной из сцен ритм, музыкальный фон спектакля, даже превращается в слегка узнаваемый кавер на песню «Позвони мне, позвони».
В отличие от спектакля «Бетон» того же Корняга, признанного в свое время лучшим экспериментальным спектаклем Беларуси, в VINO высокую планку фантазии удается держать не в каждой сцене: есть этюды, напоминающие «общее место», дающие разрядку между одним микро сюжетом и другим, или просто убойно красивые, ни к чему не обязывающие сцены у стола с синхроном.
Не смотря на то, что мир столкновения человек-человек тут сводится к миру борьбы классических мальчиков и девочек, словно бы вышедших из фильма о Джеймсе Бонде (и это может понравиться не всем), спектакль VINO очень облагораживает и искупает вот что: впервые за долгие годы на украинской сцене (может, со времен «Живого трупа» приглашенного Романа Мархолиа) ты можешь без всякой скидки на бюджет и условия техрайдера наслаждаться красотой, изяществом и перфекционизмом. Пожалуй, этот естественный для театра элемент встречается у нас еще реже, чем physicality.
Что хорошо: настоящее, отборное эстетство
Что плохо: спектакль не для феминисток; пластический рисунок иногда повторяется, хотя мысль остается прежней
|
|