Виктор Рубан. Киев

«Люди. Тела. Метаморфозы» – сложная для исполнения и требовательная для артистов балета музыкально-драматической труппы работа, созданная режиссером-постановщиком Юрием Паскаром: многослойная, метафорическая и поэтическая.

Более того, эта пластическая драма абсурда стала своеобразным прорывом Ривненского областного академического музыкально-драматического театра в мир хореографии.

Так, благодаря композиции движения и взаимодействию очень ярко показана способность человеческого тела быть «общим» вместе с телами других и отдельным. Также в этом спектакле можно и увидеть, и почувствовать полиморфность и поэтику человеческого тела.

Здесь поражает проявленная одновременная способность тела, с одной стороны, формировать пространство вокруг себя из элементов сценографии, а с другой – быть уязвимым к тому, как это сформированное физическое окружение предопределяет его, влияет на возможность/невозможность движения, определяет взаимодействие, внешнее восприятие тела в соотношении с объектами рядом.

То есть, создателям спектакля удалось продемонстрировать то, насколько разные тела актеров способны формировать впечатляющие телесные картины из словно единой «живой материи» и в то же время, уже в следующую минуту, – быть подчеркнуто разными. После просмотра этого спектакля очевидным становится: сколько же красоты может создавать даже естественное простое разнообразие телесности в совместном танце и движении разных людей вместе.

Сегодня, в цифровую эпоху и время поиска собственной идентичности, зрителя очень важно возвращать именно к такой оптике восприятия тела. Важно предлагать видеть на сцене не только отчужденные «тело как функцию» (как это было в советской парадигме) или «тело как объект» (свойственно распространенной сегодня культуре потребления), а именно – «поэтическое тело» или «тело как живое, постоянно меняющееся пространство», что ближе к более сложной «текучести» современности.

Очевидна сложность такой хореографии для исполнения танцовщиками театра (балетмейстер-постановщик Александр Виюк). Этот спектакль требует не только запоминания хореографического рисунка как последовательности движений, но и обладания целой палитрой качеств движения, разного присутствия, разного типа взаимодействия. Опытные перформеры с танцевальным и перформативным (более комплексным) опытом могли бы раскрыть значительно больше слоев и граней этой работы. Тем не менее, то, что танцовщикам было непросто – максимально филигранно выполнить поставленную режиссером задачу, для большинства зрителей пройдет без внимания: исполнители полностью включены в то, что они делают. И это работает: пространство действия оживает и проявляет заложенные в спектакль смыслы.

Музыка этого спектакля, сопровождая движение и действие, задает лишь тональность разным частям спектакля, что уместно именно для такой тонкой работы.

Сценография-трансформер (художник-постановщик Анна Пилюгина), которая состоит из прямых углов и графических форм, материализованных через якобы бытовой предмет – стул, – довольно удачно подчеркивает мягкую потоковость и многомерность человеческого тела и движения.

Так рождается весьма атмосферный, телесный поэтический спектакль, который затягивает, погружает зрителя в свой пластический текучий фантастический мир людей, тел и метаморфоз.